Здравствуй, Белка
Я отворила калитку и вошла в сад. Здесь меня приветливо встречал похожий на только что вылупившегося цыпленка куст акации — его лимонно-желтые цветы заметно поднимали настроение пасмурным мартовским пражским утром. Улыбнувшись цветущему растению, я уверенно направилась к знакомому подъезду, но в двух шагах от него дорогу мне преградило маленькое, но очень шумное существо. Это была щупленькая, не линявшая на зиму белочка, с большой плешью на голове и выразительными глазами, которая настойчиво что-то от меня требовала на своем щелкающем языке. Вид ее был более чем комичен, но я и подумать не могла, чем закончится эта неожиданная встреча. Итак, я осторожно, чтобы не спугнуть зверька, сделала несколько шагов навстречу. Вопреки моим ожиданиям, рыжая попрошайка не испугалась, а радостно сделала пару прыжков и …оказалась на моем ботинке. От такой наглости я растерялась, а уж когда это милое существо ловко вскарабкалось мне на плечо — просто лишилась дара речи. Но, видимо, обзор показался ей недостаточным, и она легким прыжком перебралась мне на голову…
Я родилась и выросла в Москве. Именно в силу этого обстоятельства, я долгое время была убеждена, что город — это обитель людей, животные же живут в лесу. Так, по крайней мере, говорили учителя, что-то похожее было написано в букваре и других «умных» книжках. Но вот я выросла, поступила на географический факультет МГУ и, уже почти став дипломированным биогеографом, не перестаю удивляться тому, что, оказывается, все устроено гораздо сложнее. За свою недолгую пока жизнь, я побывала во многих диких уголках России и сопредельных стран, в том числе, и в заповедниках, но нигде я не встречала такого обилия животных, как в европейских городах. Здешняя фауна поражает разнообразием видов и исключительной доверчивостью к человеку. Черные дрозды весной звонко распевают почти на каждом высоком дереве, а осенью весело снуют в густых кронах тисов и с аппетитом поедают его бруснично-красные ядовитые «ягоды». Красногрудые зарянки доверчиво выпрыгивают навстречу из-под каждого куста. В каждом парке хозяйничают разбойницы-сойки, разоряя запасы многочисленных белок. Двигаясь вниз головой, интеллигентного вида поползни сосредоточенно описывают спирали вокруг стволов деревьев, на ветвях которых оглушительно воркуют толстые вяхири, а в каждом пруду ссорятся, обдавая всех окружающих тучами брызг, различные утки, между которыми задумчиво вышагивают краснолобые камышницы, пестуя своих угольно-черных птенцов. И все эти мохнатые и пернатые существа чувствуют в человеке помощника и кормильца: лисы приходят к задним дворам английских домов, чтобы полакомиться содержанием мусорных пакетов, кряквы в парках уверенно ковыляют к тебе, издавая тихие скрипучие звуки и недвусмысленно раскрывая клюв, серые английские белки вырывают из рук пакетики с орешками прямо посреди монастырских двориков, и это никому не мешает…
А на московских помойках хозяйничают серые вороны и иногда чайки, по дворам и скверам ковыляют потрепанные, унылые, давно не сизые (от скрещивания с почтовыми) голуби, и в пыли радостно купаются только домовые воробьи. Вы никогда не задавались вопросом, почему? Да, конечно: другая культура, традиции, обычаи, другой уровень жизни, и самое, на мой взгляд, важное — другое внутреннее состояние общества.
Для современного общества, в котором мы живем, уже не характерно первично-потребительское отношение к природе: все, что нужно, можно купить в магазине, а общение с животными в национальных парках и просто на улицах спасает от депрессии вечно одинокого жителя мегаполиса. Большинство москвичей мечтают просыпаться от соловьиных трелей, а не от звука чьей-то сигнализации, гулять с детьми в садах, парках и скверах, населенных забавными, симпатичными живыми зверьками, а не их жалкими скульптурными копиями от Зураба Церетелли. Бегать по утрам и, вместо выхлопных газов, с наслаждением вдыхать полной грудью ароматные запахи леса. Но, увы, пока все это только мечты… Слишком большое, даже запредельное скопление людей и машин, банальная человеческая лень и эгоизм, почти не оставили места в нашем городе для животных и птиц, вынудили их уйти из города, научили осторожности.
Но, оказывается, это не единственная причина «пугливости» и малочисленности лесных жителей в наших широтах. Увы, тяжелое экономическое положение, в котором оказались жители стран, входивших когда-то в СССР, диктует свои способы выживания. Вот яркий пример: во время экспедиции в Абхазию, я первое время удивлялась, почему птицы, которыми просто «кишат» леса Мюсерских холмов, сторонятся человека и так редко показываются на глаза, пока не встретила местного жителя с ружьем за плечами и внушительной связкой из соек и дроздов на поясе. И охотился он не ради развлечения — для большинства жителей разрушенного войной края добыча птицы является единственным способом включить мясо в свой каждодневный рацион.
Конечно, сейчас птиц в «златоглавой» никто не стреляет (разве что ворон в аэропортах), но такого доверия к человеку, как в Европе, у наших пернатых нет. Однако, есть в нашем городе одно место, где птиц и белок больше, чем в любом европейском парке — это территория главного здания МГУ им. М.В. Ломоносова. Не знаю уж, в чем тут дело — то ли парк хорошо спланирован, то ли обитатели и гости этого места отличаются особым нравом, но весной по дороге на «пару» просто «глохнешь» от ссор дроздов-рябинников, пения зябликов, зеленушек, различных синиц и восхитительных трелей соловьев, прячущихся в пышных кустах сирени. Так что мне все-таки верится, что хотя бы Москва может стать обиталищем большего числа доверчивых и даже трогательно-наглых птиц и зверей, и это может произойти независимо от экономико-политической ситуации, если каждый станет немного внимательнее к тем, кто его окружает. И, может быть, завтра, жуя на скамеечке очередную коврижку, вы вдруг заметите, что маленькая белочка примостилась у вас на плече и ждет угощения.
Фото автора
