Всем брошенным домам посвящается…
Он стоял одинокий, всеми позабытый, бездонные глазницы окон смотрели сквозь пелену февральского утра на аллею, по которой, поеживаясь от промозглой сырости, внезапно пришедшей на смену домашнему теплу, спешили по своим делам люди. Люди. Он любил их всем своим существом. Он появился на свет, чтобы подарить им уют, хранить от дождя и снега, от изнуряющей жары июльского полдня. Он жил только для них. Детский смех и признания влюбленных, ворчание старой кухарки, слезы и смерть — всё знали эти стены. Когда людям было
плохо — половицы, двери и рамы окон со стоном поскрипывали, сопереживая. Когда счастье врывалось, под размеренный ход старинных часов — все пело, свежий ветерок легким сквозняком выгонял грусть и усталость, стекла окон становились прозрачнее, давая солнечному свету заполнить темные уголки.
Они уходили на время и навсегда, вновь приходили, чтобы в положенный час уйти. Он радостно
встречал всякого, распахивая резные створки дверей на мгновение раньше, чем привратник касался их. Ступеньки становились меньше и старались подтянуться, подстраиваясь под шаг входящего. Уходящим — легким сквозняком он старался расправить складки одежды, стряхнуть случайные пылинки. Они были такие разные и такие одинаковые. Немецкий, чешский и русский языки сплетались в невесомую кружевную вязь, поднимавшуюся под потолок, она впитывалась сквозь штукатурку, проникала в щели перекрытий.
-
888
- +
Тоска и безысходность... Как-то не соответствует сегодняшней погоде и предпразничному настроению.Аноним 22 февраля, 2014 15:29