Прихожу со смирением

Учиться фотографии я начал в 27 лет — всю предыдущую жизнь об этом мечтал. Сам я из города Антрацит, где понятие о фотографии — это «Дом быта», портрет 13х18, а работники службы быта — калеки, которые любили свою спокойную и чистую работу: улыбнитесь, наклоните голову... Когда отец узнал, что хочу учиться на фотографа, он запретил мне это с единственным доводом — не отнимай работу у инвалидов. Как большинство сверстников из моего города, я стал осваивать шахтерское дело: учился на горного электрослесаря, а потом пошел проходчиком — подземного стажа пять лет.
Потом приехал в Чехию. Какая работа для украинца?.. Строил дома, копал ямы. Ходил на выставки. Когда впервые попал в фотоклуб, я понял, что снимать не умею вообще. Мой знакомый Йиндрих Штрейд, уважаемый ветеран фотографии, фотокор ЧТК, посочувствовал мне и посоветовал записаться в начальную художественную школу. Мои снимки чем-то понравились, и взяли меня посреди года. Я был абсолютно счастлив — увеличители, проявители... Там я встретился с моим педагогом, учительницей, которая мне дала урок «настоящего» в жизни. Однажды она повела нас в замок... и там впервые меня потрясла жизнь как она есть, я понял, что хочу фотографировать Документ. В старом замке разместился санаторий для душевнобольных... Я начал туда приезжать в выходные и после работы, знакомиться, общаться и делать снимки, а днем работал на стройке и фотографировал «своих» ребят. Здесь мы варились в одном котле, и они не возражали, а, наоборот, говорили: «Снимай, Володя, пусть видят, как мы тут». При этом я видел, как рядом существуют два параллельных мира: в одном люди ездят на велосипедах с детьми по выходным, в другом выбора нет. Так появились первые два цикла фотографий: «Часть жизни нелегально» и «Жизнь в замке».
Через год я поступил в Институт творческой фотографии в Опаве и одновременно в Оломоуц в фотографическую школу. Спустя еще год кто-то заинтересовался снимками украинских рабочих. Мне это показалось странным, ведь я снимал для себя. Я и сейчас стараюсь снимать для себя, а не для зрителя.
Проект мультикультурного центра «Сколько дорог ведет на Флоренс» мне был очень интересен. Нас было шестнадцать фотографов, шестнадцать антропологов и шестнадцать объектов. Писали, снимали одного человека. Так возникло шестнадцать рассказов — истории рабочих мигрантов. Надо было снимать сюжет на их родине, и ребята разъехались кто в Италию, кто в Финляндию, а я и моя героиня были на Украине. Результат совместной акции фотографов и журналистов был насыщенный, вышел каталог, устраивались выставки.
Дальше был цикл «Детский центр на границе». Детский центр — это дом, где учатся вместе больные и здоровые дети. Здоровые дети умеют сочувствовать, а больным возвращается полнота жизни. Нет границ у духовного.
Тема «Волонтеры» родилась, когда я познакомился с добровольцами, которые помогают инвалидам. Так я оказался в Доме слепых. Для меня было важно, чтобы возникли дружеские отношения с этими людьми, момент доверия, и их желание, чтобы я фотографировал. Я не привык снимать, как гиена, и никогда не переступлю через тонкую грань, я уважаю людей, их судьбу и многому учусь, учусь приходить в их дома со смирением. С директором Дома слепых мы подружились, он, как и подопечные, незрячий. Однажды он мне позвонил и предложил пойти на пиво. За ужином я читал ему меню, ассистировал, и шаг за шагом понимал, насколько я богат и как легко я живу по сравнению с ним.
Кто-то сказал, что мне помогает в съемке то, что я иностранец, меньшинство, значит, изгой. Что ж, может быть, в этом что-то есть.