Суд истории и суд людей

Первый крест

Но что там политические и идеологические оценки, хотя бы скромный памятник усопшим. Решиться на это пришлось вопреки властям. Так спустя сорок шесть лет земля Ольшанская заговорила, в 1991 году на этом месте появился православный крест, принес его на своих плечах и установил Алексей Николаевич Келин с сыновьями, друзьями, соратниками. Подробности установки первого памятника воинам РОА тоже интересны, так как крест не сохранился, а остался лишь каменный монумент, который спустя некоторое время Станислав Ауский установил рядом с крестом.

Слово – Алексею Келину:
- Искренне жалко мне стало тех людей, которых все бросили на произвол судьбы, не оставив практически никакого выбора. А за то, что они Прагу и тысячи пражан спасли, были расстреляны, вместо элементарной благодарности.
Крест на могилу заказал в 1991году Борис Моносзон. Сделал его плотник из деревни Давле. Крест был высотой три метра. С сыновьями мы на кресте сделали надпись: «РОА Мы умерли за нашу и вашу свободу». И заказали выковать венок акации. Разрешение поставить крест на братской могиле получить было настолько трудно, что поступили по - казачьи: крест принесли и поставили, никого не спрашивая. Пошли к владыке Дорофею с просьбой освятить крест, чем привели его в сильное замешательство. Владыка автокефальной церкви поехал советоваться в посольство СССР. Но не с послом или консулом, а очевидно с руководителем надлежащих органов. После совещания владыка решил сам на кладбище не появляться, но вместо него пришел теперешний владыка Христофор, тогда в чине епископа. Из посольства не пришел никто. У них неделю перед этим событием были три весьма нервных совещания на эту тему и одно после. Но послали человека с камерой, который снимал весь обряд, а больше всего организаторов – этот фильм позже мне удалось получить. Крест постоял несколько лет. Мы его собирались в будущем заменить памятником более долговечным и добиться того, чтобы и на этом месте возлагали венки официальные представители правительства и города. Президент Гавел категорически отказался, а его бывший секретарь, князь Шварценберг объяснил, что канцелярия президента следит за его рейтингом а рейтинг Гавела резко упал после его извинения судетскими немцам и что надо подождать. Потом мы навестили, вместе с господином Ауским, министра обороны Баудыша. Он с интересом выслушал нас, и обещал, что самеры привезут на кладбище большой камень для памятника. Но его сместили раньше, чем он смог исполнить обещание. После появления нового настоятеля Ольшанской церкви отца Сильвестра, пропал венок, а вскоре и сам крест. Совсем недавно ко мне обратился историк Борис Сергеевич Пушкарев и я от него узнал, что они нашли фотографию первого креста на Ольшанской могиле РОА и поместили в книгу «Две России ХХ века».

Весна 2008

Я сижу в просторной, но уютной квартире на Смихове, и с удовлетворением думаю, что за все испытания, которые пришлось пройти, жизнь мне посылает людей, которые заставляют в нее верить. Таковы хозяева дома – чета Ауских, Нонна и Станислав. Пройденное, пережитое за долгую жизнь частично отразилось в их книгах, а многое хранится как документальная эпопея в альбомах фотографий, исторических вещицах и памяти. Американо – чешская гражданка Нонна Александровна Ауская, без всякого сомнения неординарный, талантливый человек. В этом может убедиться каждый, кто прочтет ее мемуары – «Чешский врач в Америке» (Nonna Auská, Český lékař v Americe). И пусть вас не пугает, что это воспоминания врача - читается на одном дыхании.
Кабинет главы семьи историка, писателя и публициста, полковника в отставке Станислава Ауского содержит реликвии, которые по-моему, уже нигде не увидишь. На настенном ковре, расположились в «художественном строю» казацкие шашки с отполированными до блеска крепкими казацкими ладонями эфесами – боевые, настоящие. Другую стену занимают высокие стеллажи с книгами и портреты военных с непривычными для современного глаза шевронами и нашивками Русской Освободительной Армии.

Встреча их сложилось вопреки, тому что наделала война, которая перетасовывала и разбрасывала по всему миру. Они нашлись, как две песчинки, она - харьковская девчонка, волею судьбы перемещенная в центральную Европу, ставшая чешским доктором и он – уроженец города Мукачева Прикарпатской Руси, переводчик 2-го полка 1-й дивизии Армии генерала Власова, впоследствии чехословацкий офицер, и узник коммунистического режима. В 1968 году Ауские бежали в Америку, где получили политическое убежище. На склоне лет они вернулись в свободную, демократическую Чехию, их родную Прагу. Станислав Ауский стал хлопотать насчет памятника власовцам на Ольшанском кладбище, добился поддержки одного западного фонда, вложил свои сбережения и установил тот монумент, который возник рядом с крестом, и который вы сегодня видите. Не раз мы садились за беседу с полковником Ауским об Армии Власова, тем более, что эта тема меня интересует и по семейным соображениям, в Армии воевал мой дед, а более компетентного знатока и прямого участника боевых действий РОА мне не сыскать. Станислав Ауский, 23-летним мальчишкой вступил в РОА в апреле 1945 года в качестве переводчика разведроты и оставался в ней лишь до мая, но он всю сознательную жизнь занимался сбором материалов, фотографий, документов по истории этого движения, а так же установил связь со всеми оставшимися в живых власовцами, которых разыскал. Многое я почерпнул из его книги «Vojska generála Vlasova v Cecháh 1944-1945», которая вышла первым изданием в Канаде в 1980 году, и в Чехии в 1996 году. Так кто же они – власовцы?

Несчастные добровольцы

Население, замученное сталинскими репрессиями и вытекающим из этого всеобщим страхом, да в добавок на фоне голода и нищеты, воспринимало, правда не долго, приход германских войск, как приход освободителей. Старые люди мне рассказывали, что в украинских селах, где жизнь была особенно невыносима, даже ждали с надеждой начала войны. Пусть уж лучше война, чем такая жизнь – таков был ход их рассуждений. А что уж говорить о населении западной Белоруссии, прибалтийских стран? Поэтому ничего удивительного нет в том, что немцев встречали со вздохом облегчения и с новыми, но увы, не сбывшимися надеждами.

Колоссальные расстояния, отделяющие наступающие войска немцев от тыловых баз снабжения, отвратительные дороги, калечащие армейский автотранспорт и заставлявшие пользоваться подводами или санями, вынуждали немецких командиров любых уровней к импровизациям. Они начали создавать собственные вспомогательные части, привлекая к этому добровольцев из числа военнопленных и гражданского населения. Цель была лишь одна – преодоление тыловых проблем. Никаких партизан не было и в помине, были лишь бесконечные заболоченные дороги и необычайно холодная зима.
Более того, на так называемых «освобожденных территориях» немецкая армия стала использовать добровольцев для создания органов местного самоуправления. Нужно подчеркнуть, что все это было чистейшей воды самодеятельностью, потому что если в военном отношении план боевых действий был подготовлен в Берлине с особой тщательностью (план Барбаросса), то в политическом отношении, иными словами, а что же дальше, не было сделано практически ничего. Нацистская идеология и ее главные носители – национал-социалистическая рабочая партия, СС и верховное руководство страны во главе с Гитлером и мысли не допускали о возможности привлечения, по их терминологии, «недочеловеков» на свою сторону.

Иной точки зрения, но в порядке тихой оппозиции, придерживалась армия. Уже в 1942-м году ею в Берлине был создан особый центр ВИНЕТА с целью привлечения и организованного использования советских военнопленных. Правда, для этого немцам надо было найти достаточно видную и авторитетную личность, которая смогла бы объединить с одной стороны разные национальные группы, представлявшие практически все народы бывшей Российской империи и живущие в эмиграции, после окончания Гражданской войны. С другой же стороны были советские военнопленные, многие из которых были в прошлом активными коммунистами и комсомольцами. Это была сложная и весьма дипломатическая задача, объединить представителей белого движения или независимого казачества с советскими, в недалеком прошлом людьми. Людей с разным воспитанием, жизненным опытом, мировоззрением. Такая личность вскоре нашлась. Ею оказался взятый в плен командующий окруженной немцами 2-й ударной армии, генерал-лейтенант Андрей Андреевич Власов. 17 сентября он был доставлен в Берлин. Это был не простой человек, со своими взглядами, своей мотивировкой, со своими, быть может несколько утопическими представлениями. Он не считал себя наемником или перебежчиком. Он считал себя русским националистом, наивно полагая использовать немцев для воплощения своей национальной идеи – России без грузинского тирана, России без большевиков, узурпировавших всю власть над душами и жизнями многомиллионного русского народа. Приказы он был готов получать и исполнять только от русского национального правительства, а не от немцев.

Власов

Его биография достаточно незатейлива и даже типична как для представителя своего народа. Андрей Андреевич Власов родился в сентябре 1900 г. в Нижегородской губернии в семье крестьянина. Революция застала его в качестве учащегося православной семинарии. Падение самодержавия и начавшиеся преобразования привели его к изучению аграрной науки, но в 1919г. его призывают в Красную армию, где в период Гражданской войны он дослужился до должности командира роты. После ее окончания принимает решение остаться на военной службе и постепенно стал подниматься по иерархической лестнице званий и должностей. Поворотным пунктом в судьбе можно назвать назначение его в состав военной миссии в Китае, в 1938 году.
     

Спустя год после возвращения, Андрей Андреевич попадает в гнетущую атмосферу репрессий, не удачной Финляндской кампании, оккупации прибалтийских государств и расчленения Польши. Будучи назначенным на должность командующего худшей в Красной армии дивизии, он в кратчайшие сроки резко поднимает её выучку и боеготовность. Его заметили и уже в январе следующего года он направляется во Львов на должность командующим округом, а спустя месяц его награждают орденом Ленина.

 Катастрофический начальный период войны с Германией лишает его иллюзий о непогрешимости и гениальности Сталина и о всемогуществе и мудрости Политбюро.
    10 октября 1941г. его вызывают на совещание к Сталину. Это был критический период. Враг стоял у ворот Москвы и её падение казалось неизбежным. Эвакуация, а порой просто бегство московского чиновничества , была в самом разгаре. Его назначают командующим 20-й армией, сформированной, главным образом, из подкреплений прибывших из Сибири и на Волоколамском направлении ему удаётся остановить продвижение немецких танковых колонн. За это он был награждён орденом боевого Красного знамени и произведен в генерал-лейтенанты.
    В марте 1942г. генерал Мерецков направляет Власова в качестве своего представителя к командующему 2-й ударной армией генералу Крылову, а когда того в состоянии полного психического упадка эвакуируют 16 апреля самолётом в тыл, то вступает в командование остатками окружённой, жестоко голодающей, находящейся без боеприпасов и медикаментов, армии. Сопротивление постепенно угасает, воевать нечем, да и сил уже нет. В плен попадает 32 000 солдат и офицеров. 12 июня по доносу местного жителя взят в плен и генрал Власов. В лагере для военнопленных под Винницей к нему прикрепляют прибалтийского немца, прекрасно владеющего русским языком, капитана Вильфрида Штрик-Штрикфельда (Wilfried Strik-Strikfeld), которому будет суждено сопровождать его до самого конца войны на всём пути А.А.Власова в его не благодарной и трагической роли главы русской военно-политической оппозиции сталинской диктатуре.
    Генерал Власов дал этой оппозиции своё имя и свой воинский авторитет. За ним стояло девяносто боевых генералов и ещё тридцать, которые в силу своего возраста или болезней, не могли стать участниками военных действий. Вместе с 900 000 солдат и офицеров, в том числе и с одним Героем Советского Союза (генерал-майор авиации Мальцев) они представляли собой не только военную силу, но это был и красноречивый факт неприятия сталинизма, о котором уже сейчас, по прошествии стольких лет, можно сказать вслух.

          «Так когда же и как создавалась РОА ?» – спрашиваю я у полковника Ауского.
          « К сожалению, эта акция началась слишком поздно и уже в самом её начале было видно, что она обречена на провал.» – со вздохом отвчает господин Ауский и далее поясняет:
          « Верхушка Германии панически боялась вооружить и иметь в своём тылу миллионную армию, а такую армию планировал, и главное мог создать генерал Власов. Она слишком долго колебалась и пребывала в нерешительности при принятии такого стратегического решения».
          И далее он продолжает свой рассказ о том периоде, о том как оно было.
          Долгое время немцы использовали генерала Власова лишь в пропагандистских целях. Какие-либо попытки создания им воинских формирований бескомпромиссно пресекались. Однако, дела на восточном фронте у немцев становились всё хуже и хуже и летом 1944 года вроде бы лёд тронулся.
          Инициатором перемен выступило управление СС. Нужно сказать, что армия (Вермахт) и войска СС, это были совершенно разные организации. Более того, они находились в состоянии постоянной конфронтации. Офицерский корпус армии, более образованный и интеллигентный, воспитанный в традициях воинской чести не переносил и не принимал примитивных и крикливо грубых выскочек СС. Но, что поделаешь, войска СС были армией правящей национал-социалистической партии. Так вот, управление СС начало создавать свои национальные части, с явно полицейскими и карательными функциями. Были созданы литовские, эстонские части, Туркестанская дивизия, реорганизована дивизия СС Галиция, и даже кавказкие и казацкие части под командованием генерала Гельмута фон Панвитца (Helmut von Pannwitz). Эти части уже давно свирепствовали на востоке, а РОА ещё и не было в помине.Я особо подчёркиваю этот факт, потому что многие жестокости не заслужено впоследствии пропаганда сваливала на власовцев.
          А генерал Андрей Анндреевич Власов всё ещё оставался для немцев не приемлемой фигурой, потому что его цели не совпадали с целями Гитлера. Более того, в июне 1943г. он прямо запретил Вермахту использовать Власова и его сподвижников. Напомню, что находился он в распоряжении Вермахта, а не СС, хотя им и принадлежало последнее и решающее слово при принятии такого рода решений.

Однако, удручающее положение на фронтах, заставило Рейхсфюрера СС Гиммлера (Himmler) пойти тайком на нарушение указаний своего шефа. Под давлением некоторых своих подчинённых, он принял решение об организации движения сопротивления из русских добровольцев во главе с генералом Власовым. Первая встреча у них должна была состояться 21 июля 1944г. ,но из-за произошедшего накануне покушения на Гитлера, сорвалась. Лишь 16 сентября эта встреча наконец-то состоялась. На ней Андрей Андреевич выдвинул ряд своих политических требований, как условие возможного сотрудничества с Германией. Его главной целью было создание свободной и независимой России. К этому времени Гитлер, находясь под давлением сплошных поражений, хоть и с не удовольствием, но дал разрешение на назначение Власова верховным главнокомандующим добровольческих формирований в звании генерала и с правом сформировать всего две дивизии, правда, с обещанием, что в дальнейшем их количество сможет возрасти.
Андрей Андреевич был разочарован этим решением, потому что хотел быть равноценным партнёром, а не подчинённым. В разговоре с Гимлером было достигнуто согдашение и по следующему, принципиально важному для Власова, вопросу, а именно о создании особого политического центра, по сути русского правительства, со своей политической программой. Этому временному правительству (Власов назвал его Комитетом) и должна была подчиняться создаваемая освободительная армия.

14 ноября 1944 года в Праге учредительная конференция представителей всех эмигрантских групп и народностей бывшей Российской империи, представителей трудовых и военных лагерей, сведенные воедино штабом генерала Власова, провозгласила создание Комитета Освобождения Народов России (КОНР) и его военной составляющей – Русской Освободительной Армии (РОА). Первым шагом КОНРа было принятие и провозглашение Манифеста, который можно с уверенностью назвать прогрессивной, социал-демократической программой нового правительства. Его лейтмотивом было свержение сталинского режима и принятие Россией новой либеральной - демократической конституции.
Манифест предусматривал прекращение войны и подписание мира с Германией, создание нового Российского государства в границах, действующих на 1 сентября 1939г. Провозглашалось равноправие всех народов России, право на национальное развитие и самоопределение, вплоть до создания собственной государственности, о чём уже велись переговоры с представителями украинской диаспоры.
Большой интерес к этому событию проявил и НТС (Народно-трудовой союз), но прямого участия в конференции и в составлении Манифеста не принимал.
С этого момента генерал Власов стал оффициальным главой русского антисталинского движения.
Совершенно естественным стало и то, что первое представительство КОНР было создано в Праге. В Чехии всё начиналось, в Чехии всё в последствии и закончилось. Руководителем его стал генерал-лейтенант Е.И.Балабин, а начальником штаба стал мой дед, полковник Николай Николаевич Тилли (Nicolaus von Tilly).
9 ноября в военно-тренировочном лагере г. Мюнсингена (Munsingen) в Германии, началась комплектация и обучение 1-й дивизии общей численностью 20 тысяч человек. Состояла она из довольно разношёостной публики. В первую очередь это были перемещённые с востока добровольцы, группы солдат и офицеров из разных лагерей. Нужно отметить, что среди них контрразведка часто выявляла специально засылаемых под видом военнопленных, агентов НКВД.Назначенный командиром генерал С.К.Буняченко, был человеком железной воли и решимости, он очень быстро создал дисциплинированную и боеспособную часть, судьба же выявленных агентов решалась по законам военного времени.

Нужно сказать, что каждый из вступающих в РОА имел для этого свои причины. Чаще всего это было естественное желание выжить, ибо какие были условия в лагерях, управляемых СС, не является никаким секретом. Это было, особенно у перемещённых лиц, желание вернуться в уже не коммунистическую Россию. Многие из них, и каждый по своему, пострадали от коммунистического режима. Кто сам был репрессирован, а у кого близкие.
Неожиданной оказалась проблема офицерских кадров и не потому, что их не хватало. Их то как раз было с избытком. Главной причиной была их недостаточная выучка для условий современной войны, особенно это касалось старых эммигрантов. Звания у них были высокие, а вот знания не ахти. Поэтому в том же Мюнсингене была срочно организована Офицерская школа.
2-ю дивизию предполагалось создать в учебно-тренировочном лагере в Хойберге (Heuberg), где было сосредоточено до 18 000 добровольцев. Следует сказать, что эта дивизия до конца войны так и не была полностью укомплектована и вооружена.

28 января 1945г. Гитлер издал приказ, согласно которому все вооружённые силы РОА передаются в полное подчинение КОНР. С этого момента РОА становится самостоятельной национальной армией и перестала подчиняться Германскому верховному командованию. Начальником штаба армии Андрей Андреевич Власов назначает генерала Ф.И.Трухина.
Наверное многие будут удивлены, узнав что вся боевая деятельность РОА против Красной Армии свелась лишь к двум, весьма ограниченным военным операциям, которые и операциями то не назовёшь. Гораздо большее значение имело её участие в Пражских событиях, уже на стороне чешских повстанцев. Но об этом чуть позднее.
Обе операции произошли на западном берегу Одера и были направлены против закрепившихся там передовых десантных частей. Это было в конце января, когда из состава 2-й дивизии был выделен особый противотанковый отряд в составе 50 человек, принявший участие в совместном с немцами наступлении. Было подбито 12 танков, а во время разведывательного рейда было взято в плен три советских штабных офицера, которые кстати, вступили в РОА. После этого отряд был отозван в Берлин и расформирован.

Вторая операция, подобного же рода была проведена силами всей 1-й дивизии в апреле 1945г. Бой, длившийся всего один день, оказался безуспешным, вытеснить советские части не удалось и дивизия была вынуждена отступить на исходные позиции.
К этому времени наступление Красной Армии и начавшийся у немцев организационный хаос, не оставил у генерала Власова никаких сомнений в том, что война ими проиграна. В свете этих событий его главной целью стало сохранение армии как боеспособного органа и перевод её подальше на запад для сдачи в плен наступающим англо-американским войскам.
Генерал Буняченко, не имея связи с Власовым, начинает 24 апреля отвод войск и вступает на территорию Чехии. Андрей Андреевич в это же время встречается с командующим группой «Центр», единственной, ещё мощной и боеспособной силой, генерал-фельдмаршалом Фердинандом Шёрнером (Ferdinand Schorner). Последний принимает решение о довооружении 1-й дивизии танками и самоходными артиллерийскими установками. В сочетании с собственной авиацией РОА становилась тоже реальной силой. Шёрнер явно рассчитывал на её помощь. Однако, участие в боевых действиях на стороне немцев не входило в планы ни генерала Власова, ни генерала Буняченко.

При передвижении по Чехии, 1-я дивизия везде встречала восторженный приём местного населения, о чём сохранились многочисленные фотографии. Уже с 30 апреля штаб дивизии стали посещать представители разных групп чешского сопротивления, в том числе и псевдопартизаны, с единственной просьбой о предоставлении им оружия и оснащения. А 2-го мая появились офицеры чехословацкой армии, представившись активистами, готовящегося в Праге восстания. Они просили у «братьев власовцев» помощи, утверждая что без помощи извне, восстание может захлебнуться. Расчёт был на то, что Прагу займут наступающие с запада американцы. Власов довольно скептически отнёсся к такой возможности, но уступил горячему стороннику наступления на Прагу, генералу Буняченко.
В это же время генрал Малышкин, в сопровождении капитана Штрик-Штрикфельда пересёк границу фронта с американцами и был доставлен к командиру 7-й армии генералу Патчу (Patch). Его главной и единственной целью было договориться о сдаче РОА американцам. В разговоре с ним Малышкин сказал: «…Генрал, мы ваши союзники….Мы все русские и бывшие солдаты Красной Армии. Но мы приняли решение воевать за свободу. Что значит свобода, Вы генрал, как американец должны знать лучше чем я».
Несмотря на выраженную личную симпатию, генерал Патч вынужден был руководствоваться установками своего командования. РОА должна была немедленно капитулировать, разоружиться и оставатся на месте до прихода советских частей. Это прозвучало как приговор.
Малышкин и Штрик-Штрикфельд, как парламентёры, должны были быть отпущены назад, но американцы их интернировали и отправили в лагерь для военопленных. Штрик-Штрикфельд как немец был впоследствии отпущен (позже он издаст свои мемуары), а Малышкин был выдан НКВД и насильственно репатриирован.
   В Праге же начало нарастать напряжение. Участились случаи неповиновения немецким властям со стороны гражданских лиц, чешской порядковой полиции. Более того участились случаи прямого нападения на отдельных военослужащих, а 4 мая началось стихийное восстание. Дни с 4-го по 8-е мая стали теми пятью днями, которые определили судьбу Чехословакии на многие годы вперёд.
Вступившие в Прагу войска РОА надеялись на приход американцев, не зная, что согласно Ялтинским договорённостям, демаркационная линия между англо-американскими и советскими войсками будет в районе Плзни. А с востока неудержимо приближался фронт и Прага начала заполняться отступающими частями немецкой армии и СС. Началась хаотическая эвакуация немецкого гражданского населения.

«Как же развивались события в Праге ?» – спрашиваю у своего собеседника, зная, что он был прямым участником боёв в попытке освобождения Праги. «Начавшееся в Праге восстание носило спонтанный и можно сказать, разномастный характер» – продолжает свой рассказ полковник Ауский. «Разные группы восставших горели единственным желанием – присвоить победу себе, даже те, кто ещё вчера раскручивал гайки германской военной машинерии, вдруг стали борцами за свободу. Важную роль в этих событиях сыграл мало известный и ранее не очень афишируемый факт об участии в военных событиях около 3000 советских десантников, выброшенных с воздуха в районе Литомержиц. Многие из них в гражданской одежде просочились в Прагу и приняли активное участие в боевых действиях.»

Полковник Ауский сам был свидетелем пленения нескольких лиц в гражданском, ведших яростный пулемётный огонь по всему живому и двигающемуся в районе Парижской улицы. При их допросе выяснилось, что эти «гражданские лица» не владеют чешским языком и лишь с помощью переводчика удалось установить, что они оказывается советские десантники.
Боевые действия РОА начались уже на подступах к Праге, а в самом городе они носили исключительно ожесточённый и немилосердный характер. Ни одна война, как мне кажется, не имеет с одной стороны лишь идеализированных героев, а на противоположной стороне лишь кровавых головорезов. Это особенно касается таких военных действий как восстание, где бои носят скорее партизанский характер, где все средства хороши, а жестокости с обеих сторон нет границ, тем более,что частыми были рукопашные бои, один из самых ужасных видов боя.
РОА противостояли, главным образом войска СС, а их не жаловал никто, правда среди них уже попадались и совсем безусые юнцы, видать это были последние «стратегические» резервы Гитлера.
Но главной заслугой РОА в боях за Прагу, следует считать то, что заняв центр города, она его как бы разрезала пополам, не позволив соединиться Пражскому гарнизону с прорывающемуся с востока подкреплению отступающих войск. Объединившись немецкие силы разгромили бы восстание в кратчайший срок.

К сожалению 7 мая вечером Чешский Национальный комитет сделал по радио заявление, смысл которого сводился к тому, что военные действия РОА, направленные на освобождение Праги, являются её частной инициативой, не согласованной с комитетом. Это было неприкрытое размежевание интересов.
Это заявление заставило генерала Буняченко пересмотреть создавшуюся ситуацию и принять решение о начале вывода войск из Праги. В ночь с 7-го на 8-е мая все части стали покидать Прагу. К сожалению, в разных пражских госпиталях пришлось оставить не транспортабельных раненых и больных. Судьба их оказалась печальна. После прихода Красной Армии, они были, несмотря на протесты чешского медицинского персонала, буквально сорваны с больничных коек сотрудниками НКВД и в тот же день были расстреляны прямо на Ольшанском кладбище. Вместе с генералом Боярским там покоится 187 воинов РОА.
Тем временем генерал Буняченко уводил 1-ю дивизию на юго-запад от Праги и принимал все меры к тому, чтобы объединиться с двигавшейся из Германии 2-й дивизией, чтобы совместно перейти в англо-американскую зону оккупации. Поиски американцев, а также генерала Власова, местонахождение которого было не известно, привело к первой трагедии. В районе города Пршибрам был партизанами задержан и тут же без суда и следствия повешен замначальника штаба РОА генерал Боярский. На следующий день, там же был взят в плен, а позже был отправлен в Москву генерал Трухин. Генрал Шаповалов, находящийся с ним, был застрелен при попытке к бегству.

   « Конечный этап войны сопровождался страшным хаосом»- рассказывает полковник.
« Две сверхдержавы не были в состоянии чётко и ясно договориться о месте разграничения своих войск. Может быть где-то на верхах и существовали какие-то договорённости, но войскам о них не было известно ничего. Как советские, так и американские войска то занимали территори, то затем их освобождали своим союзникам. В общем полная неразбериха».
8 мая была подписана капитуляция Германии. Войска же РОА (обе дивизии наконец-то объеденились) продолжали двигаться дальше в поисках т.н. стоп-линии (STOP LINE) – места остановки наступления американцев. 10 мая утомлённые, находящиеся в сильном стрессовом состоянии войска остановились возле деревни Лнарже. С одной стороны стояли американцы, отказывающиеся их пропустить вглубь занятой ими территории, с другой стороны надвигающаяся Красная Армия.
   11 мая по приказу американцев начинается сдача оружия. В отчаянной попытке спасти войска, генерал Власов пишет открытое письмо правительствам США и Великобритании, где просит политического убежища для своих людей. Он объясняет, что они единственная сила, боровшаяся с большевиками, поработившими Россию в 1917году, что спасение антибольшевистских сил, это спасение человечества от дальнейшего распространения большевизма. Но было уже поздно. Сведений о том, что эти письма были получены адресатами тоже нет.
   12 мая, когда стало ясно, что американские военные, не вникая в тонкости русской междуусобицы отступят, с тем чтобы место рассположения уже разоружённых войск РОА, заняли части Красной Армии, генерал Буняченко отдаёт свой последний приказ. Собрав старших офицеров он отдаёт приказ о роспуске всех военных формирований и одновременно рекомендует всем мелкими группами или поодиночке пробираться за американские передовые линии и уходить на запад. Спастись удалось таким способом около 2 тысячам человек. Остальные попали в руки НКВД. Отступившие американцы и часть спрятавшихся в кроне деревьев солдат долго слышали пулемётную дробь, раздавашуюся с места, где стояли лагерем войска. На следующий день там уже не было ни души. Сколько было расстреляно, сколько вывезено в Союз, наверное не знает никто.
   В этот же день, не без участия некоторых из его сподвижников, завербованных НКВД, был арестован в 2 км. южнее Лнарж и генерал Власов.
Ещё долго в разных местах Чехии, Австрии, Югославии продолжалась охота победителей за побеждёнными.
   Эпилогом не удавшейся борьбы русских за иную, свободную Россию, стал судебный процесс, а по сути расправа , в июле 1946 года в Москве. Генералы Власов, Трухин, Малышкин, Закутный, Буняченко и другие, были казнены особо позорным для военных способом. Через повешение.
Комментируя фотографию казни, полковник Ауский с горечью замечает:
« Большевики даже по человечески их казнить не сумели. Власов и Трухин были под два метра ростом, а виселицы смонтировали короткие».
   Была закрыта глава истории о последнем вооружённом сопротивлении большевистской диктатуре. Россию и значительную часть Европы, в том числе и Чехию, ждало ещё несколько десятилетий жёсткой и жестокой диктатуры.
   Постойте возле скромного памятника на Ольшанах и подумайте о многом. Не судите и не судимы будете. Вы свободны, а они при жизни так и не добились этого.
Мир их праху!