Плоды DEREVA

Корни. Антон Адасинский состоял в клоунадной труппе «Лицедеи» Вячеслава Полунина (1982—1985). После ухода из «Лицедеев» работал в питерском Дворце молодежи, делал проекты с группой «АВИА», хэппенинги с пантомимой и нетрадиционными, часто абсурдными, элементами и многое другое. На этом фундаменте Адасинский в 1988 году основал свой авангардный театр ДЕРЕВО. В начале 90-х театр уехал из России. Сначала была Прага, потом Амстердам, Флоренция и, наконец, в 1997 году Дрезден, где ДЕРЕВО нашло благодатную почву.

Ствол — это квинтет в лице Антона Адасинского, Елены Яровой, Татьяны Хабаровой, Алексея Меркушева и Олега Жуковского. Все они красивые, андрогинные, лысые и пластичные. Клоуны, мимы, актеры, танцоры. Им не нужны слова. Все выражается при помощи языка тела — пластики и танца. Это не только глубже слов, но и очень универсально. С такими акциями и проектами можно ехать куда угодно, и везде тебя поймут без перевода. Сами участники труппы ДЕРЕВО стараются избегать слов «театр» и «актер», так как то, что они делают, по их собственному утверждению, есть выражение самой сущности человека.

Крона. Проекты, акции, постановки ДЕРЕВА примечательны полным отсутствием четкой характеристики. Из смеси танца, ритуального шаманства, пантомимы, клоунады с добавлением великолепной технической подготовки исполнителей формируется необычная эстетика театра, ноу-хау ДЕРЕВА. Сам театр меняется, не стоит на месте. И если в его истоках было достаточно выразительности человеческого тела, то уже в таких работах, как «Всадник», «Однажды» и др. появилось не только внимание к костюму, декорациям, но и сюжетность. Отдельного внимания заслуживают open air проекты ДЕРЕВА в сотрудничестве с другими театрами и танцевальными труппами, а также киноработы, музыка…

ДЕРЕВО — частый гость в Праге. В этот раз оно приехало со своей новой работой под названием «Арлекин», поставленной в духе эстетики средневековых бродячих актеров. Получилось трогательно, душевно, нежно, с грустной лирикой. Работа, которая могла бы удивить зрителей, видевших, к примеру, психоделлические «Кетцаль», «Всадника», «Красную Зону», и близкую тем, кто знаком со сказочной постановкой «Однажды»...
«Арлекин» прост по своей сюжетной линии со многими ожидаемыми элементами и классической пантомимой и, одновременно, многозначен. Крест на груди девушки-врача «превращается» в крестовину, к которой за веревки прикрепляют марионеток. Красный знак плюса на бутылке, обозначающий медицину, «сочетается» со знаком минус на другой бутылке… Сами актеры не остаются в одном образе. Антон Адасинский – Арлекин, пружина от часов, шарманщик. Елена Яровая – Пьеретта, врач, обезьянка. И каждый из образов отработан на сто процентов. Позже я поинтересовалась у одной из зрительниц, коллеги, которая была на ДЕРЕВЕ в первый раз, понравилось ли ей. На что получила ответ: «Ti ale makali…» («Ну они и вкалывали…»). И эта характеристика, по моему мнению, отлично отразила то, что происходило на сцене.

После спектакля нам удалось в неформальной обстановке побеседовать с руководителем театра Антоном Адасинским о жизни ДЕРЕВА и его работе.

— В одном из интервью вы сказали: «Надо было уехать из страны, чтобы остаться событием…»

— Мы уехали, чтобы остаться такими, как мы есть, чтобы нам не мешали двигаться в нашем собственном русле. В России существовал целый ряд проблем технического характера, т. е. финансы, помещение и другие вопросы, которые приходилось решать. Это мешало работать.

— Вы много раз меняли место прописки. Первой была Прага. Почему?

— Нам просто предложили сюда переехать, и нам хватило смелости, чтобы решиться на этот поступок. Мы жили в районе Браник. Там столько зелени и умиротворения, прямо как в деревне. Здесь мы поставили «Всадника», «Геометрию». Запомнился «смаженый» сыр, кнедлики… но на нашей физической форме это не отразилось (смеется).

— Как надолго вы обосновались в Дрездене?

— В Дрездене нам нравится. Нет причин уезжать. Там есть место, студия, театр. И потом, немецкое качество работы. Если это стол, то стол, сделанный идеально. Если костюм, то он отлично сидит. И так во всем. Все пунктуально, отлажено. Мы там находимся в позитивном вакууме.

— Антон, а что ДЕРЕВО потеряло, уехав из Петербурга?

— Мы ничего не потеряли. Мы уже не вернемся. Театров нет, деньги в культуру не поступают. И потом, все пьют. Практически все мои знакомые спиваются. Так работать невозможно.

— А публика? Где вы больше всего ощущаете силу зрительской энергии?

— Это три страны: Россия, Чехия, Польша.

— Как по-вашему, меняется ли ваш зритель со временем?

— У ДЕРЕВА зритель не меняется. Он всегда приходит к нам в ожидании чего-то особенного, с широко открытыми глазами. Это хорошо.

— Каков дневной режим ДЕРЕВА?

— Мы работаем по восемь—десять часов в сутки. Стараемся практически не разговаривать — болтовня очень сильно отвлекает — и не запоминать лишнего. К примеру, я до сих пор не помню, когда день рождения Олега (один из участников ДЕРЕВА). Не помню не потому, что не могу запомнить, а просто потому, что это не нужно. Стараюсь не засорять себе мозг. Именно поэтому у меня нет телевизора, я не читаю газет, не слушаю радио, избегаю реклам всякого рода. Труднее приходится, когда за рулем. Закрывать глаза опасно (смех). Чтобы поддерживать режим, сами себе готовим. Я, к примеру, очень люблю готовить тайскую и египетскую кухню.

— Не жалко на это времени?

— Нет, совсем не жалко. На что время тратится? Иногда человек вроде бы целый день чем-то занимается. Кажется, что делал и то, и это, а в итоге, если задуматься, получается так, что ничего толком и не сделано.

— Как вы восстанавливаетесь после выступлений?

— Помню, мне когда-то задали вопрос: «Вам расслабиться помогают наркотики, секс?» (смех). Я после этого встал и ушел. Ну а после выступления принимаю душ… спать после этого не могу. Слишком много внутри всего. Могу погулять по ночному городу, когда остальные уже спят. Люблю вставать рано утром, когда все еще спят. Тогда лучше работается, рисуется и т. д.

— Появляются ли в труппе новые участники?

— У нас сложный рабочий режим. Набирать новичков не получается. Ведь с большим количеством людей сложно работать. К тому же, немногие выдерживают наши нагрузки. Есть пара молодых обещающих участников. Я придерживаюсь мнения, что лучше всего начинать лет в 18—20. Многие этого боятся, считают, что надо еще поучиться. Потом сгибаются под грузом знаний. Но нужно понимать, что когда мне 18—20, я молод, полон эмоций, больше чувствую. Это главное. Со временем появляется опыт, знания…

— А как насчет мастер-классов?

— Я их мало провожу по одной простой причине. Пока мы занимаемся, все отлично. Как только я уезжаю, все возвращается на круги своя. Не вижу в этом смысла…

Спасибо за интервью. До новой встречи в Праге!