Кто сожрал Кука?

Якунин Владимир Иванович (1948) — президент ОАО «Российские железные дороги», председатель Попечительского совета Центра национальной славы (ЦНСР) и Фонда Андрея Первозванного.
Он автор научных публикаций по проблемам современного государственного управления России. «Формирование геостратегии России» — так озаглавлена одна из них.
С 2003 года он реализует программу «Просите мира Иерусалиму», которая заключается в проведении молебнов о мире на Святой земле, принесении Благодатного огня из храма Гроба Господня в Россию и его распространении по епархиям РПЦ, проведении теле- и радиотрансляции чуда схождения Благодатного огня в Великую субботу. Сам Владимир Якунин — неизменный участник принесения Благодатного огня в Россию… Владимир Якунин как председатель фонда ежегодно в день памяти святого апостола Андрея Первозванного присуждает международную премию в двух номинациях: «За веру и верность» — гражданам России за укрепление российской государственности и приумножение славы России и «Диалог цивилизаций» — иностранцам за выдающийся вклад в развитие диалога культур, государств и народов.

— Какие ценности Вы прививали и прививаете своим детям и в своей семье?

В.И.: Со своими детьми я о многом разговаривал, включая тему любви, о которой я никогда не разговаривал со своими родителями. В общем, дети получились такими, какие они есть. Мой старший сын демонстрирует открытый прагматизм, но при этом он является очень чутким, внимательным и сам помогает многим людям, которым нужна эта помощь. Младший больше похож на маму, но и отцовские качества он тоже впитал. Мои дети — это люди, которые трепетно относятся к истории, к нашему обществу и к нашей стране, несмотря на то, что я их специально никогда этому не учил. Пример родителей, пример семьи — чрезвычайно важен.

— Как Вы считаете, есть ли у нынешней молодежи проблемы морали?

В.И.:  Есть. И в первую очередь, самая главная проблема в их источнике. Наши дети тяжелее, чем мы, пережили крах социалистической системы. Они не были подготовлены, они не были столь циничными, как их родители, для того чтобы адаптироваться в окружающей действительности. Им было тяжелее. И где родители сумели сохранить контакт со своими детьми, там они смогли помочь преодолеть этот кризис, там, где изначально были проблемы возраста, проблемы поколений, проблемы утраты родителями собственных ориентиров — там все намного сложнее. Наблюдая, по сути, крах жизни своих родителей, многие молодые люди приняли позу даже не прагматизма, а цинизма с точки зрения оценки жизненных ценностей и, конечно, по ним этот период прошелся намного жестче, чем по их родителям. Второе. Посмотрите, что льется с экранов телевизоров даже в нашей с Вами стране. Я был в Штатах и могу сказать, что по нормальным каналам (не коммерческим) увидеть обнаженную натуру женщины ниже уровня шеи, открытых плеч или выше уровня коленки — невозможно! Так же, как и невозможно увидеть реальный труп. Жестокости, бандитизма в художественных фильмах сколько угодно, но в реальной жизни там их нет. То, что у нас льется с экранов, разрушает мораль. Их содержание далеко от моих представлений о морали и моральных ценностях.

— А кто же тогда выбирает, что будет на экранах наших телевизоров?

В.И.:  Существует такая частная фирмешка, зарегистрированная в Финляндии, под названием «Институт Гэллапа», которая оценивает рейтинги программ. И у нас в России тоже. Посредством установки приемников на некоторое количество телевизоров они определяют, какие программы смотрят, и на основании этого делают вывод: что интересно населению, что будет популярно у сегодняшней аудитории. Понятно, что выбор их не выдерживает никакой критики. А звучит как: «Институт Гэллапа» сделал исследования! — он за Вас определил, Юлия, что Вам интересно смотреть. Вот Вам и ответ на Ваш вопрос.

— Положительный опыт активности европейской молодежи может послужить хорошим примером для российской молодежи?

В.И.:  А что русская молодежь знает об активности европейской молодежи? Кроме кадров протестов антиглобалистов с битьем морд, машин и стекол. Что они знают, кроме стихийных бунтов, пронесшихся через Францию? Что им рассказывают о причинах, которые к этому привели? Какая молодежь протестует? Вот я, человек, занимающийся профессионально политологией, очень мало знаю об активности европейской молодежи. Вы о какой активности говорите?

— Я говорю о том, что молодежь может иметь свое мнение. И более того, может его отстаивать! А наша молодежь более инертна.

В.И.: Да, наша молодежь более аполитична, инертна. В такой постановке вопроса я бы согласился с вашим утверждением. Да, действительно есть примеры значительно большей активности и организованности молодежи в некоторых европейских странах, и это правда. Можно ли перенести этот опыт на территорию России сейчас — я думаю, что в этом отношении у меня есть реальные сомнения. Потому что и протесты, и организованные действия должны иметь под собой базис достаточной зрелости. Одно дело — выйти на улицу проломить камнями голову милиционеру или полицейскому и потом гордиться своим протестом, а другое — помочь огромному количеству нуждающихся, которые существуют в стране. Вот это активность для меня, вот это мне понятно. Именно здесь нужно устанавливать контакт, обмениваться опытом, приезжать друг к другу. Ведь это полезно, когда молодые люди из разных стран взаимодействуют друг с другом. Тогда, может, мы иначе будем ставить вопрос: «Нужно ли рассматривать примеры активности западной молодежи как образцы для подражания российской молодежи?» На практике, к сожалению, подражают не тому, что самое хорошее, а тому, что самое броское, самое громкое. И тут опять-таки нужно призывать молодежь, чтобы она проявляла определенную зрелость в пользу выбора того, что для нее важно.

— С помощью каких инструментов закладывается мораль в молодое поколение?

В.И.:  Примером родителей, знанием и памятью исторических фактов нашей жизни, образованностью, чтением. Стремлением воспитать себя не только классным менеджером, который зарабатывает много денег, но и классным человеком, с которым интересно общаться, которому можно довериться. Если это мужчина, то он должен воспринимать женщину не как объект сексуального домогательства, но и как человека, которого он любит, или товарища, с которым он работает. Он не позволит грубости при женщине, он соответствующим образом ведет себя с теми, кто слабее его. Если это девушка, прежде всего, найти правильного и верного спутника жизни — это, наверно, еще более сложная задача сегодня, когда происходит феминизация мужчин. Я исследовал такой термин по демографии — «хорошая женщина» и «хороший мужчина». Это не имеет ничего общего с этикой. Речь идет о здоровом поколении, способном производить здоровое потомство. Так вот в России «хороших женщин» неадекватно больше, чем «хороших мужчин». Все это связано с образом жизни, теми стрессами, через которые проходит молодежь. В силу женского биологически предопределенного большего консерватизма они более устойчивые, сама природа наградила их способностью преодолевать трудности лучше, чем мужчин. Мужчин воспитывает жизнь. Из них воинов делает воспитание, в то время как противостояние житейским трудностям генетически заложено в женщине.

— Должна ли молодежь осознавать ошибки прошлого, пытаться не допустить их в дальнейшем и нести ответственность перед людьми, которые пострадали?

В.И.: Здесь действует абсолютно обычный подход, что помогать нужно старикам и детям. Все остальные должны и на жизнь себе зарабатывать сами, и по жизни идти самостоятельно. Молодежь, безусловно, должна изучать историю, должна сама пытаться получить объективные ответы на те вопросы, которые ее интересуют и которые перед нею стоят. Ведь история всегда переписывается в угоду правящему режиму. И в ней столько всего понапихано, что отделить «зерна от плевел» очень сложно. И только человек образованный, интеллектуально развитый способен сделать правильный выбор. Говорить сегодня в Европе, что история России — это кровавая история тоталитаризма, по крайней мере, высокомерно. В Европе были и хрустальные ночи, и холокост, также была резня протестантов при Генрихе IV и т.д. Это история. И сегодня было бы трудно предъявить потомкам каннибалов то, что их предки сожрали Кука, как минимум — это странно. И отвечая на вторую часть Вашего вопроса — должны молодые приходить, должны помогать. Ведь молодые обогащаются от такого общения, они сами становятся взрослее.

— И напоследок, я знаю, что у Вас есть внуки. Где бы Вы хотели, чтобы они учились — в России или за рубежом? 

В.И.: Мой старший сын считает, что ситуация в наших сегодняшних школах не дает адекватного образования так, как он себе представляет это, и не создает необходимой системы безопасности для детей. Так получилось, что по его работе дети учатся не в российской школе. Но отец и мать перевезли огромную библиотеку, дети занимаются с русскими преподавателями, помимо того, что они посещают английскую школу.
По секрету скажу, что мы с сыном прорабатываем проект создания в России школы, в которую могли бы ходить его дети и мои внуки.