Над кем смеетесь?

Старина Чехов
Сюжет «Медведя» знаком нам еще и благодаря замечательной одноименной кинокартине И. Анненского, снятой в 1938 году по этой пьесе. Благодаря блестящей игре Ольги Андровской и невероятной харизме Михаила Жарова этот фильм, появившийся на свет больше полувека назад, остается любим и по сей день.

Елена Ивановна Попова вот уже семь месяцев не покидает своего имения после смерти мужа, когда отставной поручик Григорий Степанович Смирнов нарушает ее горестное уединение, требуя вернуть деньги, что задолжал ему покойный Николай Михайлович. Попова соглашается отдать заем, но лишь на следующий день, Смирнову же деньги нужны немедленно. Вспыхнувший меж ними конфликт, переросший в ссору и даже желание стреляться, внезапно завершается счастливым, почти что свадебным концом.

Несмотря на то, что «Медведь» и «Предложение» являются отдельными, самостоятельными пьесами, они все же странным образом связаны между собой совместной противоположностью. Герои первого водевиля проходят сложный путь от разлада до гармонии, в то время как герои «Предложения» начинают ладно и заканчивают полнейшим разнобоем.

Ломовы и Чубуковы — соседи и старые друзья. Иван Васильевич Ломов влюблен в молодую Наталью Степановну и решается просить ее руки. Но во время признания меж ними разгорается пустой спор, переходящий в ссору, виной которой обоюдное упрямство. Не желая уступить друг другу, они, даже несмотря на заключенное таки соглашение о женитьбе, так и не приходят к миру и согласию.

Тонкий юмор, капля самоиронии — всем известный гений А. П. Чехова. Казалось бы, беспроигрышный вариант, использованный уже столько раз, что вряд ли сможет привлечь новизной. Поэтому, когда в зале гаснет свет, когда рождаются первые робкие аккорды музыки, когда медленно и тяжело ползет в стороны занавес, вы мысленно расслабляетесь, для того чтобы в полной мере насладиться приятной картинкой и знакомым сюжетом.

Реальность мира и миф искусства
Но, вопреки ожиданию, действие не ограничивается пространством сцены, оно стремительно заполоняет весь зал, когда неожиданно один из персонажей влезает в окно партера, оказываясь в самой гуще публики, или героиня появляется за спинами зрителей. И реплики их мечутся не меж полутемных кулис, но разносятся по всему пространству, словно предназначаются не только для актеров, но и для других людей, присутствие которых героям не заметно. А в гладкой поверхности зеркал отражаются бледные лица тех, кто раньше сидел в зале, пока внезапно, неожиданно не попал в капкан зазеркалья и не оказался таинственным образом на сцене, среди актеров.
И зритель замирает, неожиданно понимая, что, сам того не замечая, вошел в эфемерную плоть представления. Схлестнулись две противоположных грани сотворенного — реальность мира и миф искусства игры. И в столкновении этом рождается новая жизнь, которая на пару часов становится частью зрителя — жизнь спектакля.

И тогда все воспринимаешь по-другому, не пропуская представленные на подмостках чувства сквозь призму собственного восприятия, а принимая чистые, чужие ощущения, вкус настроения. Настроения, главный тон которого задает скрипучая и уютная музыка песен Вертинского.

Находка века — Вертинский
Образ Александра Николаевича Вертинского проходит сквозь всю материю спектакля: безучастным взглядом Пьеро наблюдает за героями пьесы, он — портрет покойного Попова и висит на стене в раме, бесшабашным мимом он выходит на авансцену и потешается над их действиями в сценках немого кино, призраком забытых мелодий льется из старенького патефона. Он — безмолвный сказитель, он — созерцатель. Следя за страданиями Елены Ивановны, он посредством песен насмехается над той самозабвенностью, с которой безутешная вдова горюет по усопшему мужу, на деле лелея лишь собственное самолюбование. Женщины не постоянны и легкомысленны, смеется надтреснутый голос, когда госпожа Попова смахивает с глаз слезинки и спешно пудрит носик в ожидании непрошеного гостя. Но без них мучительно грустно, признается он нежному образу из таинственного зазеркалья томительной грустью романса «Ваши пальцы пахнут ладаном».

Все это сплетается, смыкается в изысканную, переливчатую картину, заключенную в старомодную, потрескавшуюся от времени, изглаженную прикосновением тысячи рук, раму.

Приговор критика
Меж тем чешским студентам, над актерским мастерством которых работала Лилиан Малкина, а приобщала к талантливой режиссуре Рита Ясинская, стоит работать над собой вдвое усерднее, дабы в дальнейшем суметь украсить бриллиант режиссерской работы подобающей огранкой, а не умалять его достоинства неровностью игры. Да и о смежных науках забывать не стоит, чтобы в будущем, уже будучи профессиональными актерами, не попасть впросак и вновь не заявить журналистам, что «Война и мир» есть одно из самых знаменитых произведений Ф. М. Достоевского...

Мой вердикт — замечательный, интересно обыгранный материал, который все же желательно ставить с русскоязычными труппами преимущественно для русского зрителя.

Фото: Владимир Криницкий